Российский десант

Рейс Москва — Вашингтон проходил, как говорят авиаторы, штатно. Но пассажиры, не впервые летевшие в Америку, ловили себя на мысли: что-то не так в салоне этого самолета. Действительно. Не часто увидишь на борту летящего в США лайнера людей в российской военной форме. Тем более со знаками различия Воздушно-десантных войск.
46 налоговая инспекция
В конце февраля группа офицеров ВДВ во главе с генерал-лейтенантом Альбертом Слюсарем побывала в Соединенных Штатах Америки. В программу поездки входило посещение Пентагона, участие совместно с офицерами сухопутных войск США в конференции по вопросам военного строительства и боевого применения сухопутных войск, посещение пункта дислокации 82-й воздушно-десантной дивизии США.
Встречали нас офицеры Главного штаба американских сухопутных войск. Все встречающие в прошлом проходили службу в воздушно-десантных или аэромобильных войсках, и разговор мы вели на одном языке. Познакомились ближе вечером, в день прилета, в неофициальной обстановке. Следует добавить, что с первого дня нас не мучили опекой, хотя график мероприятий был напряженным.
Конференцию проводили начальник управления стратегических исследований Главного штаба сухопутных войск генерал Абрахамсон и его заместитель генерал Нельсон. Оба они в прошлом командовали воздушно-десантными соединениями.
ИФНС 46 - налоговая инспекция Москвы
Разговор шел довольно откровенный, были подготовлены материалы на русском языке. В основном говорилось о применении вооруженных сил в региональных конфликтах и локальных войнах. Открытость и откровенность как доклада генерала Абра-хамсона, так и высказываний его коллег объяснялись просто. Ясно проглядывала уверенность в том, что США являются единственной сверхдержавой и имеют, по мнению выступавших, право применять вооруженные силы там, где не удается решить проблему иным путем.
Американцы не стесняясь оперировали понятием «зона жизненных интересов». Причем, когда им был задан прямой вопрос о правомерности такой геополитической позиции, ответ был простым и понятным: решают политики, а мы готовим войска к действиям и будем готовить так, как требует законная конституционная власть. Если американская армия 70— 80-х годов готовилась к глобальному столкновению с Советским Союзом, то теперь, не отбрасывая полностью прежние взгляды, войска готовятся к действиям на основе быстрого реагирования.
налоговая 46 - инспекция ФНС Москва
Бросилось, как говорят, в глаза то, что часто употреблялось и выражение гибкие обязательства. То есть, если уже начавшееся участие в том или ином конфликте перестало соответствовать американским интересам, есть возможность снять с себя какие-то обязательства перед союзниками или перед руководством какой-либо страны. Яркий пример того — Сомали, два года назад. Представляется, что при всех минусах и плюсах гибкие обязательства не дают увязнуть в конфликтах, а это куда важнее сиюминутных интересов.
Один из выступающих американцев заметил, что они проводили реформу в вооруженных силах двадцать пять лет. И только сейчас начинают пожинать плоды, получать положительные результаты. Причем, структурная перестройка вооруженных сил заняла десять лет.
Для российских офицеров была в тот же день организована экскурсия по зданию министерства обороны США. Среди прочего нам показали и беседку в центре Пентагона. Кто-то из наших пошутил, и эта шутка вызвала бурю восторга у американцев, что беседка еще совсем недавно была точкой прицеливания для советских ядерных ракет. Что ж, так оно, видимо, и было.
Мы в тот момент посмотрели друг на друга глазами людей, живущих на одной земле.
Час двадцать полета, и мы в гарнизоне Форт-Брэг. Генерал-лейтенант Шелтон, командир 18-го воздушно-десантного корпуса, после торжественной встречи на аэродроме проводил нашу делегацию к памятнику Неизвестному десантнику, были возложены цветы.
Сразу бросилось в глаза непоказное, искреннее уважение к нам со стороны жителей городка. На многих домах рядом с флагами соединения и подразделения (они традиционно вывеши- Перед посадкой в самолет. Гримируется командир парашютно-десантного полка Сергей Истраков
ваются), мы увидели российский триколор. Надо отдать должное местным предпринимателям, которые завезли в магазин необходимое количество российской символики.
Совершенно неожиданно мы были приглашены в гости. Отставник, служивший здесь много лет, приехал в гости к сыну. Знаками, жестами, пытаясь даже что-то сказать по-русски. он завел нас в дом, представил крепко сложенному молодому человеку. Пробыли там недолго, но почувствовали, сколь велико к нам уважение.
В ходе неформального обшения, действительно непринужденного, не скованного подозрениями, что собеседник жаждет выведать как можно больше военных тайн, мы сравнивали системы боевой подготовки в наших странах. Принципиальное различие в том, что у нас, в России, единая программа боевой подготовки. У американцев же три бригады 82-й дивизии готовятся по трем различным программам в разное время. То есть одна бригада находится в повышенной степени боевой готовности и занимается с максимальной нагрузкой, другая бригада отрабатывает задачи в умеренном режиме, а третья как бы в запасе: военнослужащие идут в отпуск, проходят курсы переподготовки и т. п.
К сожалению, нам не показали конкретных занятий по боевой подготовке кто-то пытается совершать марш-бросок. Говорю «пытается», потому что у нас, видимо, разные подходы в этом отношении. Марш-бросок — это передвижение целого подразделения, расстояние между первым и последним военнослужащим ограничено двумя-тремя десятками метров. В Америке же мы наблюдали растянувшихся вереницей на сотни метров солдат и небольшие их группки. Правда, бежали они очень интенсивно, обливаясь потом.
Вообше, российские нормативы по физической подготвке пожестче американских. Автор этих строк, будучи еще командиром разведроты, нашел в журнале «Зарубежное военное обозрение» американские нормативы и проверил по ним солдат. Результат: только два человека не уложились на высший балл. Причем специально я своих солдат не готовил.
Думаю, что некоторое отставание от нас в нормативных требованиях американцы перекрывают разнообразием видом боевой подготовки, особенно это касается специальных подразделений. Принципы же подготовки примерно одинаковы, это определяет и то, что примерно, видимо, соотносим уровень выучки отдельных военнослужащих.
Отвлекаясь от тематики боевой, скажу несколько слов о быте. Казармы как таковой нет, есть общежитие. Живут житии. В подразделении из 150 — 180 человек, служат, как правило. 25 — 30 представительниц прекрасного пола. В комнате находятся диван или кровать, телевизор, стол, холодильник, шкаф для личньгх вещей. Единообразного порядка нет. Обшее требование: чистота, нельзя иметь оружие и наркотики. Спиртные напитки разрешается употреблять в нерабочее время (с 19 часов вечера до 7 утра).
Оружие содержится практически так же, как и у нас, только пирамиды не закрываются. Оружие на виду.
Удивило и поразило тотальное насаждение американского десантного патриотизма (разумеется, я употребляю все эти определения исключительно в положительном смысле). Символика рот, вывешивание грамот, кубков, дипломов, когда-то завоеванных подразделением. Американцы используют множество, казалось бы, чисто советских методов политико-воспитательной работы, которые у нас ныне забываются. Например, преклонение перед ди-визом подразделения, его многократное повторение везде и всюду: после подъема, перед отбоем, перед прыжком с парашютом. Практикуется выдача различных медалей, знаков, нашивок. Например, нашивки и знаки за участие в боевых операциях, за службу в подразделениях, принимавших участие в таких операциях. Если десантник служил ранее в другой армии или прыгнул там с парашютом, он имеет право носить соответствующий знак армии другого государства.
Главное отличие от российской системы подготовки, от российских принципов организации обучения военнослужащих — поднятая на огромную высоту роль американских сер-жантов. Они занимаются буквально всем. Они на себе тащат основную тяжесть обучения и воспитания личного состава, выполнения технических работ. Например, я с трудом представляю, чтобы у нас офицера готовил к прыжку с парашютом сержант. Минимум — занимался бы заместитель командира полка или дивизии по воздушно-десантной подготовке. Нас же командир американской дивизии привел на предпрыжковую, назначил сержантов, которые будут нас готовить и... убыл.
Сержанты провели с нами предпрыжковую подготовку, проверили уровень знаний и навыков, отработали элементы действий в воздухе и при приземлении. Кстати, наши тренажеры для прыжковой подготовки, по-моему, значительно лучше американских, более полно способствуют подготовке к прыжку. Например, в ходе подготовки к прыжку в Форт-Брэг мы прыгали на тросовой горке. В конце пути трос бьется об ограничитель, обучаемый зависает, нет отработки элементов приземления.
Кардинальное различие подготовки к прыжку состоит в том, что американцы не учат парашютистов приземляться по ветру. То есть человек приземляется так, как несет его ветер. С одной стороны, это хорошо, солдат готовится к различным неожиданностям, к падению на бок, на спину. Но больше риск травматизма.
Сначала мне думалось, что конструкция американского парашюта не позволяет им управлять. Однако, хотя он не имеет строп управления, перекрестив руки и зажав свободные концы, свободно можно развернуться в любую сторону по ветру. Именно так мы в России готовим своих солдат.
Еще одно отличие: парашют не имеет ни вытяжного кольца, ни прибора, открывается длинным фалом. Это хорошо тем. что гарантируется раскрытие парашюта, можно максимально снизить высоту полета (мы прыгали с высоты 300 метров при скорости 220 км/час). Но то, что мы учим парашютиста самостоятельно раскрывать парашют, разворачиваться по ветру, способствует скорейшему приведению десантника в состояние готовности к бою на земле. Он не расслаблен, мобилизован. Он по сносу парашюта, по дыму определяет направление ветра, встречает землю уверенно.
Кстати, с нами прыгал и командир корпуса, с полной выкладкой и грузовым контейнером. Запомнился и особый настрой на прыжок. Все наносят на лицо боевой грим. За десять, пять и одну минуту до прыжка все на борту самолета встают и кричат: «Осталось... минут до прыжка!» А при выпрыгивании американцы выкрикивают девиз своего подразделения.
Сбор на площадке приземления не был таким быстрым, как у нас. Командир корпуса сразу же вручил нам памятные дипломы и знаки о совершении прыжков.
Вечером того же дня мы наблюдали за батальонными учениями с десантированием и захватом объектов. Очень понравился прибор ночного видения, выданный каждому гостю. Он не засвечивается, не фонит, имеет большую разрешающую способность, нежели российский <Квакер» (аналогичный прибор). Но, повторяю, самое главное, прибор не засвечивается, не выходит из строя электронно-оптический преобразователь.
В ходе учений был выброшен десант из более чем трехсот военнослужащих, 6 единиц техники. Действия десанта в момент выброски и приземления поддерживала штурмовая авиация. За рычагами вертолетов, кстати, тоже сидели сержанты.
К сожалению, кроме десантирования, мы не имели возможности увидеть другие эле-менты боевой выучки. Но были
В еще откровенные разговоры о военной реформе. Один из американцев сказал: «Мы потратили 20 лет на подготовку сержантов, выработку системы их обучения. Это оправдывается сейчас многократно».
российские десантники командира
Американцы готовят сержанта исключительно как инструктора (без знания тактики, техники, основ воспитательной работы и т. п.), готовят «водителя» вертолета за несколько месяцев. У нас же в войсках, той же подготовкой к прыжку занимаются офицеры, то есть заместители командиров и батальонов, и полков по ВДП. Мы тратим деньги .на абстрактных контрактников, а надо бы на сержантов, командиров отделений. Тем более, что десятилетия мы великолепно готовили механиков-водителей, наводчиков-операторов.